Давным-давно, когда я училась на первом курсе, у меня была подруга и соседка по общежитию Анжела, очень яркая, высокая, с роскошной фигурой, широкими бёдрами, огромной грудью, с тонкой талией, большими карими очами, прекрасными волосами, вьющимися и чёрными как ночь. Ещё и зубы – белые-белые, а губы – пухлые-пухлые. Ясное дело, парни ходили за ней табунами.
И могла бы красавица Анжела иметь интереснейшую личную жизнь, но ей мешало проклятое воспитание. Дело в том, что Анжелины родители, видя, какой пышный цветок расцветает в их саду, и всячески желая этот цветок уберечь, внушили дочке строго-настрого, что до брака с парнями даже целоваться нельзя. Не говоря уже обо всём остальном.
Но кавалеры ничего не знали о взглядах её родителей и звали Анжелу куда угодно, только не замуж: кто в кафе, кто в кино, кто в ресторан, кто на машине покататься, кто на пикник, кто на озеро. А бедная Анжела от всех предложений отказывалась, потому что понимала: ведь полезут целоваться-обниматься, точно полезут! А мама велела не дозволять. И Анжела не дозволяла.
Пели соловьи, цвели то черёмуха, то сирень, упоительно светила луна в окно, парочки шептались под каждой яблоней вокруг общежития, летние ночи дарили свою сказку всем, кроме бедной Анжелы. Вскоре слава нелюдимой недотроги прочно закрепилась за неприступной красавицей, и наши институтские парни принялись штурмовать более невзрачные и сговорчивые бастионы.
Анжела тосковала. Она искренне не понимала, как выбраться из этой страшной западни, как в наши развращённые времена стать женой, дарящей поцелуи и прочие удовольствия на законных основаниях, миновав стадию незаконных поцелуев и удовольствий. Об этом мама с папой ей ничего не сказали, а спрашивать о постыдных вещах она стеснялась.
Так бы, наверное, и осталась наша красавица в старых девах, если бы однажды бог не послал ей в помощь своего ангела.
Ангела звали Толиком, он в нашем институте не учился, а был наглым, весёлым и богатым фарцовщиком и сутенёром. Торговал с равным успехом и джинсами, и такими же весёлыми, как он сам, девочками. И ничего дурного в своих занятиях не видел, искренне верил, что несёт людям радость и красоту.
Мы с ним дружили, потому что я была серой мышью в очках, Толику это казалось признаком ума. А он к умным людям очень тянулся, развлекал их байками и даже иногда кормил в ресторане, не прося ничего взамен.
Однажды Толик приехал за мной в институт. Садись, говорит, дорогая, поедем пообедаем. Я, конечно, обрадовалась. И тут из учебного корпуса выходит Анжела, грустная такая. Толик её увидел – и пропал.
– Кто это? – спрашивает. – Познакомь!
В ресторан мы поехали втроём. Толик сильно намекал, что мне пора домой, но я очень боялась оставить их вдвоём, они были уже пьяные и страшно друг другом довольные. В конце концов и она на меня рассердилась, сказав:
– Оставь меня, я уже не маленькая!
Я пожала плечами и уехала.
Утром Анжела в общежитие не пришла. И вечером не пришла. И потом ещё день не появлялась. Я места себе не находила. Ни адреса, ни телефона Толика я не знала. И вот когда уже всерьёз раздумывала, куда идти каяться – в милицию или в деканат, Анжела явилась. Взгляд безумный, глаза запавшие, вся в синяках, губа распухла. И походка такая, что сразу ясно: всё, мама, сорвали твой цветочек аленький.
В ответ на мои расспросы Анжела горько заплакала.
– Изнасиловал он меня, сволочь! Он же огромный, сильный, я ничего сделать не могла!
И она бросила своё роскошное тело на жалкий общежитский матрас. Боже мой, мне было так стыдно! Я умоляла Анжелочку о прощении, а та в ответ только рыдала. Рыдала всласть, с удовольствием, ничуть не тая своего горя.
Вскоре отчаянные громкие рыдания собрали вокруг нас толпу. Девочки и мальчики заворожённо слушали упоительно-бесстыдный рассказ Анжелы о том, как злодейский Толик насиловал её два дня. Оказывается, тогда, в ресторане, он не дал ей уйти. Запихал в машину, привёз домой, запер двери и такое с ней творил, такое! Это был ужас!
Честно говоря, думаю, многие из нас, девчонок, Анжеле тайком завидовали, уж очень вкусно она всё это рассказывала. Не знаю, о чём в это время думали мальчики, надеюсь, старались запомнить технические подробности.
– Скажи, а почему ты не кричала, не звала на помощь? Ведь это многоквартирный дом, там полно людей, кто-нибудь вызвал бы милицию, и ничего бы не случилось.
Анжела ответила:
– Понимаешь, Толик вместе с бабушкой живёт. Она уже старенькая, спала в своей комнате. Он попросил меня не шуметь, чтобы бабулю не разбудить. Ну я и не шумела.
Хорошо бы тут дать аплодисменты и занавес, но это будет не вся правда. Толик насиловал Анжелу ещё долго, примерно год, пока она наконец-то не забеременела и они не поженились и не родили девочку. Живут вместе 25 лет, и всё у них хорошо, уже и внуки есть, хотя своих дочерей Анжела растила в строгости и даже целоваться не разрешала.
А вы говорите, что насильники все плохие. Вот уж нет, по-разному бывает. Иногда это путь к счастью.
Надежда ДЯГИЛЕВА
Свежие комментарии