Как я ходила на кастинг

Вы даже представить себе не можете, сколько девушек мечтают стать актрисами. Нет, вы даже и подумать не в состоянии – как бесконечно это множество. Помните, из школьного учебника алгебры символ, использованный Эйлером для обозначения бесконечности – °°. Уроборос – змея, поедающая собственный хвост, - часто применяется в современной мистике. Владимир Набоков в «Даре» и «Бледном огне» также описывает «образ» восьмёрки, как непосредственный символ бесконечности. Глупо считать, что ты – уникум. Ещё смешнее надеяться на некий «шанс». Так вот. Запомните, вы – не единственные, вы - не неповторимые. Таким, как вы – нет числа, вас – миллионы. И сейчас я это докажу.

Когда мне на глаза случайно попалась заметка в газете, что объявляется кастинг, я решила посмотреть «как это всё происходит». Само собой разумеется, не на что не рассчитывала. Чай, не девочка, 40 лет. Слава Богу, что не стояло ограничение в возрасте. Режиссёр собирался снимать два сериала, один – мистический, второй – типа «Ladykracher» с Anke Engelke, как для «Сomеdien Klap». Я всю ночь не спала. Вы заблуждаетесь, если думаете, что за месяц вам вышлют текст и вы его прилежно выучите. Как бы не так. С собой нужно было принести только паспорт (Personalausweis der Bundesrepublik Deutschland).

Улицу с большими чёрными цифрами 65 на здании я нашла быстро. Прослушивание проходило на втором этаже. Поднявшись по винтовой узкой лестнице, я увидела невероятную картину: люди стояли так, что негде яблоку упасть. Кто-то сидел на подоконнике, кто-то лежал в углу на полу. Пёстрая одежда, запахи многочисленных духов и одеколонов смешались так, что у меня к горлу подкатился ком. Затошнило. Возраст: от 18 до 70 лет, и мужчины, и женщины, с персингом в ушах, губах, в носу; в шляпах с кружевами и без, с тросточками, в кирзовых сапожищах, кедах и с другими атрибутами типа зонтиков и сумочек – всё это как будто «напало» на меня с кулаками. Я чувствовала энергию конкуренции. Протиснувшись к столу, за которым сидели две пожилых дамы в одинаковых красных кепках, я спросила:
- Здесь проходит кастинг по объявлению? Вам паспорт нужен?
Одна из женщин медленно оторвала взгляд от списка, что лежал на столе и сказала:
- Имя, фамилию, дату рождения и город, где живёте по прописке говорите в камеру. Лиана!
Вторая женщина по имени Лиана включила «play», и я увидела в маленькой камере с ладошку маленькую красную лампочку. Чётко сказав своё имя, дату рождения и город, достала из сумки паспорт. Мне дали отпечатанный текст. Порядковый номер – 17 675-ый. Я взяла листы, посчитала – 4 страницы. Номер 17 675-ый меня поразил так, что я приклеила его на дверь своей спальни и пол года рассказывала гостям – как я ходила на кастинг.
Женщина без камеры пояснила:
- В тексте расписано две роли: мужская и женская. Вы учите женскую роль. Можно учить не досконально, а на прослушивании рассказывать своими словами. Главное – запомните! – постепенно, на протяжении всей роли «Сони», вы должны показать как можно ярче свои эмоции. Эмоции должны «хлынуть» из вас в три этапа: сначала вы просто выясняете отношения, пытаясь держать себя в руках. Вы спокойно приводите свои аргументы, которые идут по тексту, пытаясь загладить конфликт. Потом вы постепенно повышаете голос, ругаясь со своим мужем. Затем обстановка накаляется, вы – кричите, можно даже орать, истерить, падать на пол, биться в конвульсиях. И третий этап – вы плачете и, как всякая жертва несправедливости, вызываете к себе сочувствие и жалость. Ясно?
- Да.
- Как будете готовы, поднимите руку, хорошо? Мы вызываем по 10 человек. Удачи.
- Спасибо.

Я отошла в сторону, немного постояла и поняла, что в такой обстановке я не запомню ни одного слова. Спустившись по винтовой лестнице этажом ниже, мне приглянулся небольшой закуточек у самого туалета, там стояла белая батарея и рядом маленький круглый стол с декоративным букетом из цветов – икебаной.

Текст был несложный, и я его выучила за двадцать минут. Ну как выучила? Приблизительно. Тем более, не требовалось зубрить слово в слово. Суть я запомнила, а дальше – куда кривая выведет. Поднялась опять на второй этаж и сразу же услышала, как одна из ассистенток режиссёра вызывает 10 человек. Я подняла руку вверх и крикнула: «Я готова!», подумав при этом: «Быстрее сяду, быстрее выйду».

Мы вошли в другое, более просторное помещение, где в круг стояло десять стульев. Мы расселись и стали ждать. Через пять минут в середину круга встал режиссёр, он появился неожиданно для всех, вышел из-за какой-то шторки, и сказал:
- Есть такие, кто не сможет играть определённый типаж?
Мы все не поняли вопрос. Тогда режиссёр пояснил:
- Например, вы не хотите играть проститутку или наркомана, или не сможете раздеться перед камерой до нижнего белья. Есть такие?

Наша группа дружно замотала головой из стороны в сторону.
- Хорошо. Тогда сейчас будет непосредственно кастинг. Вы все – зрители, а один из вас – актёр. Там, в углу, стоит камера. Вы будете находиться прямо напротив камеры, и по моему сигналу сразу же начнёте говорить. Я играю роль мужа Ральфа, если вы – жена его, Соня. Или же я играю роль Сони, если вы – Ральф. Всё ясно?
- Да, - хором ответили мы.
- Кто первый?
Трое из нас подняли руки вверх и режиссёр, остановив свой взгляд на приятном, хорошо сложенном мужчине шестидесяти лет, сказал:
- А вы у нас уже снимались?
- Да, - ответил пожилой мужчина в песочном пиджаке. Я играл свидетеля и бомжа.
- Помню-помню. Вы уже не первый год снимаетесь в эпизодах. Давайте начнём с вас.
Мужчина и режиссёр подошли к огромной лампе, которая освещала бежевую драпировку, и встали друг напротив друга. Режиссёр взялся за камеру, стоящую на «ножках», а мужчина «построился» как на плацу, распрямив плечи и втянув живот. Он стоял прямо, и на фоне драпировки смотрелся очень даже ничего. Мы все развернулись и стали с огромным интересом наблюдать за «театральным боем».

- Итак, готовы?
- Да!
- Расскажите немного о себе. Камера! – режиссёр, видать, включил камеру и затаился.

Мужчина сказал пару фраз и замолк. Он говорил короткие предложения, чётко и лаконично. Опыт-то богатый. Режиссёр одобрительно кивнул, сделал паузу, щёлкнул пальцами правой руки и без словесного предупреждения начал диалог, ровно по тексту:
- Ты почему опять задержался на работе? - спокойно спросил он.
- У меня заболел напарник, я его подменял.
- Меня не интересует, кто у тебя заболел. Почему я должна всё на себе тащить: и дом и семью. Дети в садике самые последние задержались, их опять некому было забрать кроме меня.
- Что ты от меня хочешь? Дай спокойно фильм посмотреть! Принеси пиво!

Дальше началась семейная сцена, где муж Ральф и жена Соня стали ругаться, выясняя отношения. Режиссёр в роли Сони-жены кричал на Ральфа. Ральф в ответ тоже орал, высказывая жене претензии одну за другой. Под конец диалога «Ральф» накинулся на «Соню» с кулаками. «Соня» кое-как увернулась, едва не уронив камеру. Мужчина схватил стул, стоящий неподалёку и швырнул его в угол комнаты.
- Отлично! Достаточно! – крикнул режиссёр. Он даже вспотел.

Мы все, сидящие, пооткрывали рты. Было непонятно, кто – настоящий актёр? И режиссёр, и мужчина играли замечательно. Мне казалось, что я смотрю художественный фильм. После диалога мы зааплодировали. Пошёл следующий. Всё произошло прекрасно и с третьим, и с четвёртым «испытуемым», и у меня промелькнула шальная мыслишка: «Если все такие замечательные актёры, как вообще можно выбрать кого-то одного?» Также я сделала вывод, что на актёров вообще не надо учиться – или талант есть, или его нет. Наша группа, как мне показалась, вся состояла из талантливых актёров, хотя никто не был профессионалом. Я тянула кота за хвост и в итоге стала предпоследней. Женщина, которая сидела рядом, выходить вообще отказалась и поэтому сразу же пошла я. Женщину никто уговаривать не стал. На «нет» и суда нет. Естественно, я ни капли не нервничала и даже не волновалась, мне знакома «публика» и я люблю перед ней выступать. Другое дело – «Ахиллесова пята моего немецкого языка» – вот то, что серьёзно меня беспокоило. Проблема практически не решаемая. Хотя… Вдруг нужно было бы сыграть эмигранта с акцентом? Я боялась сесть в калошу именно из-за акцента и неправильных артиклей. Ну да ладно! Единственная русская… Будь, что будет!

Выступила, как смогла, мне поаплодировали, и я прошла на своё место. Чувствовала – наломала дров, когда забыла немецкий текст и сказала пару слов по-русски – в запале. Мало того, оказалось, я не умею орать с пеной у рта. Этот факт для меня стал тоже открытием. Когда «муж-Ральф» агрессивно повысил голос и у меня стали лопаться перепонки от его крика, я замешкалась и тихо-тихо сказала:
- А ну-ка на полтона ниже! Ты как со мной разговариваешь?
Режиссёр опешил (в тексте такого не было!) и кое-как «довёл» диалог до конца. Я сразу же всё поняла – он был разочарован. Тем более, слёз с моей стороны тоже никто не дождался.

Затем нас проводили до дверей и сказали, что если они кого-то выберут – нам придёт сообщение или на телефон или на электронный ящик. Требовалось всего пять человек. Мне сообщение не пришло. Шутка ли – быть по счёту 17 675-ой, да ещё говорить с русским акцентом. Да ещё не орать и не плакать, когда требуют. Зато теперь у меня есть опыт, а опыт – не пропьёшь.

Анжелика Миллер